Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

«Сын»: инфернальная драма на сцене «Красного факела».

Театр «Красный факел» давно приучил к тому, что каждый год радует своих зрителей яркими и громкими премьерами. Не исключение и очередной, 103-й по счёту сезон, первой премьерой которого стал спектакль «Сын» по пьесе известного французского драматурга Флориана Зеллера. Впервые он был представлен публике на Большой сцене театра 26 ноября 2022 года.

В афише жанр спектакля обозначен как лирическая драма, но с этим определением согласиться трудно. Куда больше здесь подходит эпитет «психологическая». Или «инфернальная». Вот уж чего там действительно хватает, даже с избытком.

Фабула пьесы довольно проста: Пьер, преуспевающий парижский адвокат, после долгих лет брака уходит из семьи, у него теперь новая жена София и маленький сын Саша, плохо спящий по ночам. А брошенная жена Анна и 16-летний сын Николя остаются жить вдвоём, страдая каждый по-своему: Анна считает себя неудачницей, которая «всё упустила», а Николя впадает в тяжёлую депрессию, чувствует, будто его «разрезали пополам». В то время как у Пьера всё в порядке — молодая красавица-жена, маленький ребёнок, новые карьерные перспективы. А Анна и Николя — это прошлое, которое омрачает его сегодняшнее счастье.

В сущности, это история о мальчике, который не находит общего языка с родителями, тяжело переживает их развод, перестаёт ходить в школу и общаться со сверстниками, замкнувшись в собственных переживаниях и выпав из реальной действительности. О том, как самые близкие, родные люди не слышат друг друга, о трагической разобщённости между ними. Они говорят друг другу какие-то фразы, пытаются словом воздействовать друг на друга, и не понимают, почему их слова падают в пустоту и не достигают цели. В итоге сын совершает поступок, призванный заставить родителей задуматься о чём-то или прислушаться к чему-то. Но этот «крик о помощи» так и не был услышан, что оборачивается непоправимой трагедией.

Спектакль поставил известный театральный режиссёр Алексей Слюсарчук, главные роли в нём исполнили краснофакельские звёзды Павел Поляков и Дарья Емельянова, а также молодая, но уже популярная актриса Екатерина Макарова и новобранец труппы Ростислав Самусёв. Премьере предшествовал длительный и непростой репетиционный процесс. По словам Павла Полякова, режиссёр буквально заставлял актёров рассказывать истории из своей жизни, делиться личными чувствами и переживаниями, и всё ради того, чтобы лучше влиться в образы и обстоятельства, предложенные драматургом.

У этого спектакля много любопытных «фишек». Первые сюрпризы ожидают гостей ещё до того, как они попадают в зрительный зал, когда минут за 10-15 до первого звонка в фойе перед входом в зал начинается выступление камерного ансамбля, исполняющего популярные французские песни, причём в роли вокалистки выступает актриса «Красного факела» Екатерина Жирова.

Когда зрители заходят в зал, неожиданности продолжаются. На авансцене на стульях сидят исполнители главных ролей, а чуть поодаль располагается Виктория Левченко, заслуженная артистка России, которую мы впоследствии увидим в роли врача. В какой-то момент она просит, чтобы кто-то из присутствующих на сцене взял слово и рассказал свою историю. Это своего рода исповедь актёров от лица персонажей, которых они играют. Герои рассказывают о том, что происходило с ними до начала действия спектакля, транслируют свой взгляд на случившееся, как бы подводя нас к тому, что мы увидим в дальнейшем.

По структуре спектакль можно описать как последовательность отдельных сцен, сменяющихся при помощи игры света и перемещений подвесных декораций, обозначающих перемену места действия. Сценография представляет собой помост, обтянутый светлой тканью, которая по своему фону гармонирует с цветовой гаммой подвесных декораций, на которых мы видим изображения интерьеров квартир, лестниц, домов, деревьев. Почти все предметы, находящиеся на сцене — кресло, журнальный столик, стулья, торшер — выдержаны в чёрно-белой гамме. Исключения — красный диван и красное фортепиано, на контрасте выделяющиеся на общем фоне, в целом производящем холодное, гнетущее впечатление.

Огромную роль в спектакле играет музыкальное сопровождение, причём не только в виде фонограммы, но и живой музыки: Екатерина Макарова по ходу действия исполняет на фортепиано произведения Фредерика Шопена, Сергея Рахманинова и Цезаря Кюи. Эти фортепианные интерлюдии придают дополнительные черты образу Софии, крайне важному как смысловая, эмоциональная, даже цветовая антитеза общему тону и настроению спектакля. Красное платье и красные туфли смотрятся эффектно и элегантно, но при желании в этом воплощении эроса, чувственной любви можно узреть явственные демонические черты и воспринять как проявление всё той же тёмной силы, ведущей к трагедии.

С самого начала действия на зрителей физически давит ощущение тревоги, душевной боли, разлитое в воздухе, и это ощущение, за редкими исключениями, беспрерывно длится все два часа. Причём сразу, с первой сцены, с первого разговора Анны и Пьера, когда подавленная, растерянная мать приходит домой к бывшему мужу, чтобы поговорить о Николя. В спектакле минимум действия, а обозначенная с первых реплик ситуация по сути никак не развивается, кроме того, что Николя переезжает к Пьеру и Софии, аргументируя своё желание тем, что хочет «жить с отцом и младшим братом», а с матерью они «не слышат друг друга». На передний план выходят слова, произносимые героями, но это слова-пустышки, которые просто повисают в воздухе. Так, сын постоянно повторяет, что на него «давит жизнь», что он не выдерживает, что он хочет что-то изменить, но не знает что, а отец в ответ произносит пафосные, но бессмысленные слова о том, что «жизнь — борьба», и с трудностями нужно бороться.

Поначалу после переезда Николя как будто становится лучше, он переходит в новую школу, его приглашают на вечеринку. Но вскоре иллюзии рассеиваются: сначала у него в комнате находят нож, которым он режет себе руки, затем выясняется, что он опять прогуливает занятия, а затем и вовсе происходит безобразная сцена ссоры и драки отца с сыном, после чего Николя совершает попытку суицида. Затем действие переносится в больницу, где Николя вскоре приходит в себя, но врач убеждает родителей оставить сына под наблюдением, потому что ему требуется профессиональная врачебная помощь, иначе она не исключает возможности рецидива. При этом свои доводы она произносит максимально официальным, бесстрастным тоном, как бы по обязанности, в то время как Николя эмоционально доказывает родителям, что не может там оставаться, что за последнюю неделю он всё осознал, и больше такого не повторится. Пьер и Анна колеблются, но в итоге не выдерживают и, уступая мольбам сына, забирают его из больницы. Впервые за долгое время они собираются вместе, втроём, как раньше. Казалось бы, худшее позади, но затем всё происходит именно так, как и предупреждал врач — Николя кончает с собой…

Затем мы видим родителей в трауре, несущих венки к сцене по центральному проходу зала. Ну и финальная сцена — до слёз, когда Пьер проигрывает в своей голове несостоявшееся будущее сына: будто бы тот уехал в Берлин, стал писателем, а теперь приехал к отцу в гости со своей девушкой, с которой решил жить вместе. Николя дарит свою первую книгу с символическим названием «Смерть подождёт» с посвящением отцу. Этот разговор происходит на дальнем краю пустой сцены, и он производил бы совершенно благостное впечатление, если бы не сопутствующий видеоряд в виде кладбища, который даёт нам понять, что финал на самом деле трагичен и ужасен, а happy end возможен лишь в воображении убитого горем отца. Фантазии Пьера прерывает София, которая пытается объяснить ему, что он ни в чём не виноват и сделал всё, что было в его силах. И в каком-то смысле она права.

Почти в самом конце имеет место забавный казус, когда на сцене появляется уже упоминавшийся ансамбль, но внезапно в зале гаснет свет. Павел Поляков, в этот момент находящийся на сцене, что называется, «выходит из роли»: сначала он спрашивает у работников за кулисами, что случилось, а затем просит зрителей зажечь фонарики на своих мобильных телефонах, и вся эта комичная ситуация несколько разряжает тягостную атмосферу спектакля.

Впрочем, именно из-за этой атмосферы, этого гнетущего ощущения катастрофы спектакль и получился таким сильным, вызвав многочисленные отклики у зрителей. Главное — он очень жизненный. По сути, эта постановка — учебник, методичка, иллюстрирующая, как люди не должны вести себя с близкими. Погружённые в себя, в свои мысли, проблемы и печали, мы часто не находим времени, чтобы элементарно поговорить, выслушать друг друга, а потом закономерно приходит расплата. Трагедия неизбежна: это fatum, роковая предопределённость, и никто не способен её предотвратить. И как нельзя кстати в этом смысле звучащая в конце композиция группы «Сплин» «Бог устал нас любить». Бог действительно устал любить тех, кто не способен любить друг друга.